Узник лагеря "Озаричи" Иван Мартынов: помнить это непросто, но забыть нельзя. Никогда

О спаленной хате, сгоревшем заживо брате, днях и ночах на мерзлой земле без воды и еды в концлагере, о годах в землянке на пепелище и после всего пережитого - учебе и пути в науку рассказал корреспонденту БЕЛТА профессор Гродненского государственного университета имени Янки Купалы, доктор физико-математических наук Иван Мартынов.Дети, которые ходят в современные детсады, благоустроенные школы, растут в достатке, с игрушками, книгами, гаджетами, в любящих семьях, наверное, такого и представить себе не могут. Как и их родители, которых отделяют от сороковых годов прошлого века восемь десятков лет и несколько поколений. А Иван Платонович Мартынов, как и миллионы его сверстников, помнит и будет помнить до конца своих дней. И хотя с тех пор прошел огромный отрезок жизни, наполненный успешной учебой, трудом, достижениями, по ночам его до сих пор накрывает страх от лая немецких овчарок. Он не очень любит об этом вспоминать, но и забыть не может.А оно, это детство, было таким, что только от услышанного о нем сжимается сердце. Спаленный фашистами родной дом, сгоревший заживо в сарае старший брат, болотный концлагерь "Озаричи", где люди каждый день гибли от голода и болезней, послевоенная жизнь в землянке...Первая встреча трехлетнего тогда мальчишки лицом к лицу с войной случилась осенью 1941 года. "Фашисты ворвались в наш дом в деревне Антоновка Жлобинского района, выгнали нас со двора и стали ловить живность, - рассказывает Иван Мартынов. - Мой старший брат Миша, а ему тогда шел 15-й год, спрятался от в сарае. Мы же с мамой, успев лишь схватить самое необходимое, отбежали подальше от дома. А когда оглянулись - пылали и дом, и сарай, тот самый, где спрятался наш Мишенька. Мы провели ночь у маминой двоюродной сестры. А когда пришли на пепелище назавтра, мама нашла лишь перочинный ножик, который брат носил в кармане, и сохранившийся вместе с ним кусочек его тела. Она собрала останки Миши и похоронила на деревенском кладбище".

Такие лагеря, как "Озаричи", фашисты начали создавать с осени 1943 года. Первоначально в них свозили жителей Смоленской, Брянской, Курской областей России. А когда линия фронта приблизилась к Беларуси, их стали заполнять узниками из Гомельской, Полесской, Могилевской, Минской областей.Иван Платонович, будучи пятилетним ребенком, все же хорошо запомнил невыносимо тяжелую дорогу в концлагерь и жизнь, если можно ее так назвать, в "Озаричах". Видимо, зашкаливающие эмоции сослужили свою службу, оставив след глубоко в душе на много лет."В вагоне, куда нас погрузили, была жуткая теснота и невыносимая вонь, - вспоминает собеседник. - Все время пути нас никуда не выпускали, и бочка в углу вагона служила для естественных человеческих потребностей. Едва выйдя из поезда, увидели поднимавшееся синее пламя: взрослые сказали, что горят трупы людей. Было очень и очень страшно. Затем нас погнали по узкой болотной тропинке к месту в Калинковичском районе, где находился лагерь. Идти было сложно, но мы держались изо всех сил: оступиться означало погибнуть в болоте".Иван Платонович помнит, что дойти удалось не всем. В один момент все услышали детский крик: "Мама, мама!" и сразу за ним - выстрел. Это восьмилетний мальчик застрял в трясине, и конвоир решил проблему одной пулей.В пути случился еще один инцидент. "Мамина сестра чем-то вызвала гнев фашиста, и он замахнулся на женщину прикладом, - рассказывает собеседник. - Мама заслонила сестру собой, удар пришелся по ней. Ее спасла Библия, которая лежала в узелке за спиной". Эту священную книгу много лет берегли в семье, и сегодня она как драгоценная реликвия хранится в доме Мартыновых."Лагерь "Озаричи" был просто обнесенной колючей проволокой болотистой местностью, - рассказывает бывший узник. - Март в том году был холодным. И по утрам, когда мы просыпались, видели вокруг покрытые снежком бугорки. Потом эти бугорки начинали шевелиться, отряхиваться. Люди, кто был жив, вставали на ноги. Другие оставались лежать. Рядом лежала гора трупов, куда складывали умерших".Узники не могли даже развести костер, чтобы согреться. Если у кого-то находились спички и человек пытался зажечь огонь, то с вышки сразу же раздавался выстрел. Вместе с часовыми людей "охраняли" немецкие овчарки. А потом стало известно, что периметр вокруг лагеря немцы заминировали, и когда кто-то пытался бежать, просто подрывался на мине.Все дни, проведенные за колючей проволокой, семья Мартыновых, как и их товарищи по несчастью, жила одной мыслью - выжить. "Воды никакой не давали, - вспоминает Иван Платонович. - Люди ели снег или пили болотную жижу. Голод был ужасный. Помню, как немцы однажды привезли хлеб, такой тяжелый и твердый, что буханку почти невозможно было разломать. Взрослые говорили, что он в основном состоял из опилок. Фашисты бросали в толпу и весело смеялись, когда буханка попадала кому-то в голову и человек падал. Этим нелюдям было весело".В те страшные дни, навсегда врезавшиеся в детскую память, погибли многие, в том числе и жители Антоновки. Мартыновым удалось выжить. Семья навсегда запомнила утро 19 марта 1944 года. Проснулись, и первое, что поняли, - не слышно лая собак. Осмотрелись и не увидели на вышках ни одного часового. Зато услышали вдалеке грохот орудий."А через некоторое время увидели наших, - рассказывает Иван Платонович и светлеет лицом. - Радость была невероятная. Многие сразу же рванулись бежать через проволоку и подорвались на минах. Около двух недель мы провели на карантине, набираясь сил. После этого нас погрузили в вагоны и оправили на малую родину. Мама рассказывала, что в пути советский солдат угощал меня кусочком сахара, но я так и не решился взять. Возможно, еще был очень испуган, а может, просто забыл, что это такое"."Позже я узнал, что создание таких лагерей было замыслом оккупантов, призванным остановить наступление Советской армии, - продолжает он. - В них специально вместе со здоровыми людьми помещали больных тифом. Как своего рода бактериологическое оружие, чтобы заразить большое число узников, которые при освобождении передали бы болезнь нашим военным. Взрослые рассказывали также, что над территорией лагеря летали самолеты и распыляли какой-то белый порошок".В итоге после освобождения в деревню Антоновка, по воспоминаниям Ивана Мартынова, из всех угнанных вернулись около десятка человек. Несколько лет жили, можно сказать, в землянке. После этого смогли накопить немного денег и купить маленькую лачужку. Еще через несколько лет купили уже хатенку. Возле нее Ваня посадил саженец груши в надежде на вкусные плоды. А когда спустя годы приехал на малую родину в 2009 году, то увидел большое, сильное дерево, усыпанное плодами. Рядом стоял мальчишка и целился в грушу из рогатки. Иван Платонович не смог пройти мимо. "Это же будут вкусные груши, не надо ничего сбивать сейчас, - попросил ребенка. - Осенью, когда плоды созреют, будете лакомиться"."Когда вернулись из "Озаричей" в 1944 году, то около трех лет жили в землянке, - делится собеседник. - На ночь ходили к двоюродной сестре, а дни проводили на своем подворье. Мама пыталась приготовить что-то съестное. Еды не хватало. Питались прошлогодней картошкой, которая осталась после морозов, собирали, сушили, жили крахмалом. Потом, когда закончилась картошка, пришлось облизывать очистки, чтобы хоть какой-то крахмал поступал в организм".В школу Иван пошел только в 1949 году, в марте, сразу в третий класс, со своими ровесниками. Очень быстро научился писать, и его перевели в четвертый класс Антоновской начальной школы. А с четвертого по десятый класс в то время ученики ежегодно сдавали выпускные экзамены, и с ними Иван справлялся уже хорошо.В десятилетку дети из Антоновки ходили за три километра. Рано утром в дом к Мартыновым заходил соседский мальчишка, который неважно учился и был оставлен на второй год. Вместе они делали домашние задания и отправлялись на уроки. В итоге сосед подтянулся и перешел в следующий класс, а маленький Ваня Мартынов впервые попробовал себя в роли педагога.Возможно, и это тоже послужило тем самым триггером, который несколько лет спустя побудил молодого человека выбрать учительскую профессию. На Гродненщину он приехал в 1956-м, к родному брату мамы, который взял опеку над юношей. Здесь же уже жила и мамина старшая сестра, чудом избежавшая концлагеря, спрятавшись в соседней деревне."При поступлении в Гродненский тогда еще пединститут сдавал семь экзаменов, - рассказывает Иван Платонович. - По пятибалльной системе можно было набрать максимально 35 баллов. Я набрал 33 и поступил на физико-математический факультет. Получив диплом, оправился работать в Ивьевский район. Затем была служба в армии, возвращение уже в Индурскую школу в Гродненском районе. А с 1965 года связал жизнь с педагогическим институтом. С тех пор я здесь, и в следующем году будет 60 лет, как работаю в родном вузе".В разные годы Иван Платонович трудился на разных должностях. Защитил вначале кандидатскую, затем докторскую диссертации. Был отмечен званием заслуженного деятеля образования Республики Беларусь. Занимал должности декана физико-математического факультета, проректора по учебно-воспитательной и социальной работе, первого проректора вуза. Стал первым в истории университета почетным профессором ГрГУ имени Янки Купалы. Несмотря на солидный возраст, трудится в альма-матер и сейчас. И во время нашей беседы к нему заглядывали аспиранты, которым он помогает расти и развиваться в научной работе.Свою вторую половинку молодой учитель встретил во время работы в сельской школе в Индуре. В дружной семье воспитали двоих детей, а сегодня подрастает уже четвертое поколение Мартыновых.И все это время вместе с занятиями любимой математикой Иван Платонович сочиняет стихи. Стихи совсем не любительские. Они так же умны, интеллигентны и философичны, как и их автор. Он читает их на вузовских праздниках, делится с учениками и коллегами. По инициативе последних в университете даже издали сборник сочинений Ивана Мартынова.Когда я спросила, почему поэт в душе выбрал профессию математика, он тоже ответил стихами."В бездонной солнечной ГалактикеУж много лет тому назадВозникло Царство математики.Там натуральных чисел рядНачальным стал звеном творения.Теперь уж в этом нет сомнения:Ряд чисел этих создан Богом.Другое уж по воле БогаСам человек придумать смог,Трудясь настойчиво и много.Труды по умноженью знанийУчителя. УченикаПорой возвысят на века,Порой оставят без признанья.Но никогда не смолкнет Лира,Не смолкнет знания родник.Язык Творца законов мира -Математический язык.Природа вовсе не напрасноНам жажду к знаниям дала.От нас зависит, чтоб прекраснойНам наша Родина была".В конце нашей беседы спросила у Ивана Платоновича, почему он нечасто публично делится воспоминаниями военных лет. И он упомянул фильм о концлагере "Озаричи", снятый в Беларуси, - "Десять дней ада"."Считается, что этот лагерь просуществовал десять дней, - ответил он с нескрываемой болью в голосе. - Я же пробыл там несколько меньше. Но это был настоящий ад. С горечью слышу, когда где-то говорят о "немецком порядке", "орднунге". На самом деле это было самое бескультурное, жестокое, нечеловеческое нашествие на нашу страну, на ни в чем не повинных людей. Помнить это непросто, но забыть нельзя. Никогда".-0-Лилия НОВИЦКАЯ,БЕЛТА.-0-